Потеря близкого человека, болезнь, увольнение с работы и прочие беды всегда оставляют в нас след. Стоит прийти на любой психологический тренинг, как вы тут же убедитесь: даже у самого благополучного на вид человека найдутся истории о полученных им эмоциональных, душевных и физических травмах. В своем горе мы не оригинальны…и, честно говоря, мало кому интересны, по крайней мере, надолго.
Но многие продолжают год за годом носить с собой свою «мозоль» и все сильнее привязываются к ней. Почему нет работы? В детстве повредил руку. Почему не ездите в путешествия? Однажды чуть не упал наш самолет! Почему нет семьи? Потому что семь лет назад развалилась прежняя, горячо любимая…
Психологи выделяют несколько стадий проживания горя (заметьте, речь идет именно осерьезном трагическом событии, например, потере близкого человека).
Первая – это шок и оцепенение, когда человек не в силах признать случившееся, своеобразное «душевное онемение»; продолжительность этой стадии от нескольких секунд до нескольких недель в самых сложных случаях, в среднем же – 7 дней.
Вторая стадия – фаза острого горя, характеризующаяся сильными переживаниями, уходом от внешнего мира, потерей сил и порой физическими недомоганиями. Продолжительность – от 3 дней до 6-7 недель.
Третья – стадия навязчивости, самая трудная, т.к. в этот период приходят тяжелые мысли, все вокруг напоминает о трагедии, а жизнь не стоит на месте и требует реорганизации, что доставляет очередную порцию боли… Длится это также до 6-7 недель. После чего происходит прорабатывание проблемы – последняя фаза, которая длится до года. Здесь произносится последнее «прости и прощай», боль отступает, а жизнь входит в новую колею. Первая годовщина со дня трагедии считается последним днем данной стадии. В норме это – завершение травмирующей ситуации.
Максимальный срок проживания глубокого горя, таким образом, составляет примерно год и три месяца.
Если же человек застревает в последней фазе, его горе становится хроническим. Разумеется, с годами оно теряет остроту, психологи называют это состояние «невротическим переживанием» – к реально произошедшему оно уже почти не относится. Из описания стадий горя становится понятно, что чаще всего к моменту, когда мы щедро пересказываем травмирующую историю всем окружающим, она уже нами прожита и прочувствована сполна. Это уже не больше, чем слепок с реальных событий, причем слепок сильно нами подкорректированный.
Спрятаться в травме бывает удобно. Каждый раз возвращаясь к болезненной истории, мы пытаемся ее «оживить», придать переживаниям остроты, чтобы отстоять свое право на бездействие, право на страдание, по сути же – оправдать их. Но с каждым рассказом наших чувств в этой истории все меньше (в отличие от травмирующих историй, которые мы носим в себе молча, – они могут сильно влиять на жизнь, но при этом как раз оставаться непрожитыми, погребенными внутри). Мы просто отказываемся жить, цепляясь за страшные истории из прошлого.
Мы боимся жизни. У каждого человека найдется множество отговорок, множество слезных и кровавых историй, объясняющих его мертвенность. Да, именно это слово – МЕРТВЕННОСТЬ.
Сначала мы сами создаем себе тюрьму из своего травмирующего опыта, а потом начинаем в этой тюрьме прятаться, чтобы избежать опыта жизни. Прячась в своей травме, максимум, что мы получаем, – это безопасность (если только вас не страшит перспектива прожить остаток жизни мертвым), жалость к себе и на какое-то время сочувствие других людей. Можно оставаться в своей правоте («Вы даже не представляете, что мне пришлось пережить!»), но цена этой правоты – яркая, счастливая, насыщенная жизнь.
Проживая свое горе и возвращаясь после него к активной жизни, мы идем на риск. Да, можно снова потерять любимого человека, не выносить ребенка, быть уволенным с работы, попасть в опасную ситуацию…
Жизнь не дает гарантий – только возможности. Возможность создавать теплые, искренние отношения с людьми, заниматься интересной работой, привносить что-то свое, индивидуальное в этот мир, познавать новое, путешествовать…
Свежие комментарии